способ диагностики доклинической стадии эпилепсии

Формула изобретения

Способ диагностики доклинической стадии эпилепсии, включающий электроэнцефалографический мониторинг с подсчетом фрактальной размерности флуктуации спектральной мощности и биохимическое тестирование пароксизмальной активности головного мозга с помощью тест-системы, позволяющей определить уровень в крови аутоантител к глутаматсвязывающему мембранному белку головного мозга, отличающийся тем, что дополнительно проводят оценку иммунного гомеостаза, уровня общих тиоловых групп белков (SH-групп) в сыворотке крови калориметрическим методом, основанным на взаимодействии молекулярного йода со свободными сульфгидрильными группами белков, и спектрофотометрически оценивают содержание среднемолекулярных олигопептидов (СМП), причем значения SH-групп, равные 2,87-3,42 ммоль/л, и значения СМП, равные 2,89-3,38 г/л, подтверждают наличие у больного доклинической стадии эпилепсии.

Описание изобретения к патенту

Изобретение относится к области медицины, а именно к психиатрии и неврологии, и может быть использовано как метод выявления скрытого эпилептогенеза, дающий возможность оценить степень его компенсированности или подвижности, позволяющий улучшить диагностику эпилепсии на ее доклинической стадии.

В последнее время в патогенезе различных болезней нервной системы значительная роль отводится иммунным механизмам. Причем полагают, что состояние центральной нервной и иммунной систем может рассматриваться как патология единой функциональной системы, отражающей сигналы как внешней, так и внутренней среды. Согласно современным представлениям об эпилептогенезе иммунопатологическим процессам отводится особая роль в дебюте заболевания, на стадии его доклинического течения. Нарастающий дисбаланс систем иммунореактивности под влиянием эндо- и экзогенных факторов ведет вначале к компенсированной, а затем и декомпенсированной иммунной недостаточности. В связи с встроенностью иммунного гомеостаза в общие интегральные системы эпилептогенеза, последний сопровождается нарастанием имеющегося дефекта других его составляющих (нейрофизиологической, нейрохимической, биохимической). Причем следует отметить, что успешное проведение превентивной фармакотерапии эпилепсии требует оценки всех звеньев эпилептогенеза. Интерес представляет антиоксидантная система (АОС), в частности ее тиосульфидное звено и нарушения пептидного обмена на уровне сред немолекулярных олигопептидов, обладающих иммуносупрессивным эффектом (Хоршев С.К., Корсакова Е.А., Поляков Ю.И., Бессмельцев С.С. Уровень тиоловых соединений и среднемолекулярных пептидов в крови как показатель компенсаторных возможностей эпилептогенеза// Современные проблемы психоневрологии (диагностика, лечение и реабилитация больных с нервными и психическими расстройствами): Сборник тезисов научной конференции с международным участием.). - Санкт-Петербург, 2002 г. - С.165.).

Наиболее близким к предложенному является способ диагностики доклинической стадии эпилепсии, включающий электроэнцефалографический мониторинг с подсчетом фрактальной размерности флуктуации спектральной мощности и биохимическое тестирование пароксизмальной активности головного мозга с помощью тест-системы (SU, Патент №2188575, кл. А 61 В 5/0476, 2001 г.).

Недостатком известного способа является недостаточная точность и информативность диагностики доклинической стадии эпилепсии.

Технической задачей настоящего изобретения является устранение указанных недостатков.

Это достигается тем, что в способе диагностики доклинической стадии эпилепсии, включающем электроэнцефалографический мониторинг с подсчетом фрактальной размерности флуктуации спектральной мощности и биохимическое тестирование пароксизмальной активности головного мозга с помощью тест-системы, позволяющей определить уровень в крови аутоантител к глутаматсвязывающему мембранному белку головного мозга, согласно изобретению проводят оценку иммунного гомеостаза, при этом дополнительно определяют уровень общих тиоловых групп белков (SH-групп) в сыворотке крови калориметрическим методом, основанным на взаимодействии молекулярного йода со свободными сульфгидрильными группами белков, и спектрофотометрически оценивают содержание среднемолекулярных олигопептидов (СМП), причем значения SH-групп, равные 2,87-3,42 ммоль/л, и значения СМП, равные 2,89-3,38 г/л, в совокупности с другими показателями подтверждают наличие у больного доклинической стадии эпилепсии (приводятся минимальные и максимальные значения SH-групп и СМП, определяемые у лиц с доклиническим эпилептогенезом).

Целью исследования явилось изучение особенностей иммунного статуса, в том числе оценка тиосульфидного звена антиоксидантной системы и состояния пептидного обмена на всех этапах эпилептогенеза.

Способ диагностики доклинической стадии эпилепсии осуществлялся следующим образом. Под наблюдением находилось 62 пациента с доклинической стадией эпилепсии (ДСЭ) в возрасте 15-44 лет, которые были разделены на 4 группы: 1 группу составили 14 пациентов, у которых диагностирована стадия регрессированного эпилептогенеза (РЭ), 2-ю - 16 больных с компенсированным эпилептогенезом (КЭ), 3-ю - 15 - с нарастающим (НЭ) и 4-ю - 17 - с декомпенсированным эпилептогенезом (ДЭ). В качестве контроля выделены 2 группы: в 1 группу вошли 68 больных эпилепсией с клинически регистрируемыми на протяжении последнего года приступами - клиническая стадия эпилепсии (КСЭ), во 2-ю - 30 практически здоровых волонтеров (ЗВ). Период наблюдения за больными составил 5 лет. Диагноз ДСЭ подтверждался анамнестическими данными. Так, у каждого из наблюдаемых пациентов определялось одно из следующих характерных состояний: 1) фебрильные судороги в детстве; 2) пароксизмальные эпилептические нарушения на электроэнцефалограмме (ЭЭГ); 3) один неспровоцированный эпилептический приступ. У 8 (11,6%) больных в анамнезе выявлена наследственная отягощенность эпилепсией, а у 54 (87,4%) при помощи МРТ обнаружены морфологические изменения головного мозга. Объективная оценка состояния эпилептогенеза осуществлялась при помощи метода анализа ЭЭГ с подсчетом фрактальной размерности флуктуации спектральной мощности -ритма (SU, Патент №2156607, кл. А 61 В 5/0476, 2000 г.) и метода биохимического тестирования пароксизмальной активности головного мозга с помощью тест-системы, позволяющей определять уровень в крови аутоантител к глутаматсвязывающему мембранному белку головного мозга (SU, Патент №2189776, кл. А 61 В 5/0476, 2002 г.). Метод фрактального анализа ЭЭГ позволяет выявлять скрытые изменения биоэлектрической активности головного мозга в доклинической стадии эпилепсии. Вычисляется основная характеристика результатов фрактального анализа ЭЭГ - фрактальная размерность флуктуации квадрата амплитуды -ритма (D). Как видно из таблицы 1, значение D в контрольной группе здоровых волонтеров составило 0,53±0,06 у.е., а целом по группе больных с ДСЭ - колебалось от 0,60 до 0,77 у.е., что отражает нарушение протекания биоэлектрических процессов головного мозга. Между тем в 1 группе больных D равнялось 0,70±0,02 у.е., во 2-й - 0,64±0,03 у.е., в 3-й - 0,74±0,01 у.е., в 4-й - 0,81±0,01 у.е., в то время как у больных с КСЭ - 0,83±0,02 у.е. Биохимическое тестирование пароксизмальной активности головного мозга показывает степень выраженности аутоиммунного дефекта на разных стадиях эпилептогенеза. Значение титра пароксизмальной активности до 90 у.е. (85,04±2,61 у.е.) соответствовало периоду ЗВ, от 91 до 157 у.е. - в целом по группе больных с ДСЭ; 118,84±3,17 у.е. - определялось у больных 1 группы, 115,17±4,21 - 2 группы, 149,87±3,56 - 3 группы, 171,15±6,18 - 4 группы и у больных с КСЭ - достигало 191,16 у.е. (в среднем 166,74±7,42).

У всех наблюдаемых нами пациентов производилась оценка иммунного гомеостаза, для чего определяли относительное и абсолютное содержание клеток, маркируемых CD3+, CD4+, CD8+, CD20+, CD22+, CD25+, и иммунорегуляторный индекс CD4+/CD8+. Для идентификации лимфоцитов в данном тесте использовали моноклональные антитела. (Стандартизация методов иммунофенотипирования клеток крови и костного мозга (Метод. рекомендации подготовлены рабочей группой по стандартизации методов)// Медицинская иммунология. - 1999. - №5. - С.21-43.).

Лимфоциты выделяли из гепаринизированной венозной крови по методу Воуum (Воуum A. Separation of blood leucocytes, granulocytes and lymphocytes// Tissue Antigens. - 1974. - Vol.4. - P.269-274). Параллельно методом твердофазного иммуноферментного анализа исследовали концентрацию цитокинов (ФНО-, ИЛ-1, ИЛ-2) в культуральной среде (супернатантах суточных культур мононуклеаров периферической крови) и сыворотке крови (Кетлинский С.А., Калинина И.М. Иммунология для врачей. - Санкт-Петербург, 1998. - С.121-144). Для этих целей использовали тест-системы, разработанные в ГосНИИОЧБ и производимые фирмой “Протеиновый контур” (Санкт-Петербург). Уровни сывороточных иммуноглобулинов G, А, М определялись методами иммунопреципитации в геле по G. Mancini, a E - иммуноферментным методом. Циркулирующие иммунные комплексы (ЦИК) в крови исследовали методом преципитации в полиэтиленгликоле (Методы диагностики нарушений гемостаза при ангиопатиях с тромбогенными проявлениями: Пособие для врачей/ Под ред. Л.П.Папаян и соавт. - Санкт-Петербург, 1996). Для более полной и объективной оценки гомеостаза у всех пациентов были изучены тиоловые группы белков, которые являются составной частью антиоксидантной системы, а также среднемолекулярные олигопептиды (СМП). Уровень общих тиоловых групп белков (SH-групп) в сыворотке крови определяли калориметрическим методом, основанным на взаимодействии молекулярного йода со свободными сульфгидрильньми группами белков. Содержание среднемолекулярных олигопептидов оценивали спектрофотометрически. Принцип метода состоит в депротеинизации сыворотки трихлоруксусной кислотой, сорбции на силикагеле высокомолекулярных веществ и измерении среднемолекулярных соединений при двух длинах волн ( 260 Нм и 280 Нм). Статистическая обработка полученных результатов производилась на персональном IBM-совместимом компьютере. Сортировка и обработка данных осуществлялась с помощью прилагаемых пакетов статистических программ “Microsoft Excel”. Полученные данные представлены в виде средней арифметической величины “М” и средней ошибки “m”: М±m. Рассчитывалось количество изучаемых признаков в группах (“n”). Достоверность различий сопоставляемых совокупностей осуществлялось с использованием критериев Стьюдента и ².

При иммунологическом маркерном анализе установлено, что у больных с ДСЭ относительное и абсолютное содержание CD3+ и CD4+-клеток снижено по сравнению с показателями ЗВ. В то же время содержание СD8+-клеток умеренно повышено, и поэтому соотношение хелперы/супрессоры в 1,7 раза оказалось ниже, чем у здоровых волонтеров (см. табл.1). Содержание СD22+-клеток у больных также было понижено. Одновременно отмечалась тенденция к увеличению числа активированных СD25+-клеток. При оценке иммунного статуса больных в группах в зависимости от состояния доклинического эпилептогенеза обращало внимание дальнейшее снижение как Т-, так и В-клеточных показателей, но наиболее отчетливое в группе больных с ДЭ, показатели которых вплотную приблизились к таковым пациентов с КСЭ (см. табл.1). Так, если содержание общей популяции Т-лимфоцитов и Т-хелперов при регрессированном эпилептогенезе достоверно превышало показатели ЗВ в 28,6% и 42,9% наблюдений, то при декомпенсированном эпилептогенезе - в 70,6% и 76,5%, а у больных с КСЭ - в 70% и 80% соответственно. Результаты изучения В-клеточных маркеров выявили их гетерогенность. Среднее количество CD20+ при РЭ равнялось 15,1±1,8%, компенсированном - 17,3±2,1%, нарастающем - 18,7±2,1%, а при декомпенсированном - 19,6±3,4%. Причем при нарастающем и декомпенсированном эпилептогенезе содержание СD20-клеток статистически значимо (Р<0,001) превышало показатели ЗВ в 60% и 64,7% наблюдений. Одновременно зарегистрировано существенное увеличение (в 53,3% и 58,8% наблюдений соответственно) содержания клеток, экспрессирующих рецепторы к ИЛ-2 (CD25+).

Между тем, относительные и абсолютные показатели экспрессии CD22+ уменьшались. Как показано в таблице 1, при регрессированном эпилептогенезе их абсолютное содержание составило 0,33±0,02×10⁹/л, а декомпенсированном - более чем в 1,7 раза ниже. В целом по группе больных с КСЭ этот показатель был еще ниже (0,16±0,05×10⁹/л). У всех больных с ДСЭ выявлено увеличение сывороточной концентрации цитокинов. ФНО- в крови больных, как видно из таблицы 2, был выше, чем в группе ЗВ (р<0,05). В динамике течения патологического процесса уровень его неуклонно рос и у больных в стадии декомпенсации в 4 раза превысил таковой в группе ЗВ (37,2±5,4 ед/мл), составив 153,3±6,8 ед/мл. Высокая концентрация ФНО- обнаружена и в крови больных с КСЭ. Результаты исследования других цитокинов позволили установить, что доля больных с высокими значениями ИЛ-1, спонтанно и индуцировано продуцируемого мононуклеарными клетками периферической крови, увеличивается в зависимости от выраженности компенсации: регрессированный - компенсированный - нарастающий эпилептогенез. Активность ИЛ-1 (см. табл.2) особенно высокой оказалась при декомпенсированном эпилептогензе (37,5±2,4 ед/мл) и у больных эпилепсией с клинически регистрируемыми приступами (40,4±3,5 ед/мл). Продукция ИЛ-2 также выше была у пациентов при декомпенсированном эпилептогензе и с КСЭ (7,6±1,5 и 9,5±1,4 ед/мл), тогда как при РЭ и НЭ - ниже (5,8±1,2 и 6,2±1,4 ед/мл). Причем частота наблюдений с повышенным уровнем этих цитокинов увеличивалась соответственно стадии развития эпилепсии. ИЛ-1, как известно, стимулирует специфическое звено иммунитета, оказывая влияние на функциональную активность Т-лимфоцитов, повышая продукцию ИЛ-2, а также экспрессию рецептора для него. В связи с этим нами был проведен корреляционный анализ между активностью ИЛ-1 и содержанием клеток, экспрессирующих рецепторы к ИЛ-2. Обнаружена прямая зависимость между ИЛ-1 и СD25+-лимфоцитами (r=+0,70, р<0,001). Результаты изучения уровня иммуноглобулинов и ЦИК в ДСЭ показали, что концентрация IgA и IgM ниже, чем в группе ЗВ, и, наоборот, выше, чем у больных с КСЭ, но достоверно не отличалась при различных состояниях эпилептогенеза. Напротив, содержание IgG и IgE выше, чем у ЗВ (см. табл.2). Особенно выраженные отклонения от значений ЗВ зарегистрированы при изучении динамики IgE, содержание которого при регрессированном эпилептогенезе составило 197,54±7,12 мг/мл, нарастающем - 229,15±3,76 мг/мл, а декомпенсированном - 241,75±5,87 мг/мл. Прямо пропорционально росту иммуноглобулинов отмечалось увеличение уровня ЦИК (r+0,68, Р<0,01). Так, при компенсированном эпилептогенезе содержание ЦИК в 43,8% наблюдений существенно отличалось от таковых ЗВ (р<0,05), а при нарастающем и декомпенсированном - в 53,3% и 58,8% соответственно.

При исследовании уровня сульфгидрильных групп белков и среднемолекулярных олигопептидов в крови больных было обнаружено статистически значимое их отклонение от пациентов контрольных групп. Так, если у ЗВ уровень SH-групп в крови составил 2,81±0,02 ммоль/л, а СМП - 2,33±0,07 г/л, то в целом по группе больных с ДСЭ отмечено увеличение как SH-групп (3,19±0,04 ммоль/л), так и СМП (2,95±0,06 г/л), причем в 30,6% и в 32,3% (соответственно) - существенное (р<0,05). Обращала на себя внимание зависимость между параметрами АОС и пептидного обмена, с одной стороны, и звеньями эпилептогенеза - с другой. Вьмвлено увеличение средних значений уровня SH-групп в сыворотке крови с 2,92±0,05 ммоль/л у пациентов в стадии регрессированного эпилептогенеза, до 3,39±0,03 ммоль/л при декомпенсированном эпилептогенезе (р<0,05), что, как видно из таблицы 3, мало отличалось от показателей больных с клинической стадией эпилепсии. Следует отметить, что частота встречаемости повышенных значений SH-групп при регрессированном эпилептогенезе составила 11,8%, а при компенсированной в 2 раза выше, что на первых порах, вероятно, можно расценить как активацию защитных сил у пациентов этой группы, в ответ на возникающие изменения в иммунной системе. Подобная картина наблюдалась при изучении СМП, содержание которых достоверно увеличивалось с 2,45±0,05 г/л при РЭ до 3,31±0,07 г/л -при ДЭ (р<0,05), что мало отличалось показателей больных с КСЭ. Причем следует подчеркнуть, что число пациентов с отчетливо повышенными значениями (р<0,05) как SH-групп, так и СМП, неуклонно росло от 1-й к 4-й группе.

Таким образом, результаты проведенных исследований выявили глубокие нарушения показателей иммунологической реактивности у больных с доклинической стадией эпилепсии. Это касалось всех изучаемых нами показателей и наблюдалось в различных звеньях эпилептогенеза, что свидетельствует о важной роли аутоиммунных процессов в становлении эпилепсии. Имеются все основания считать, что пусковым механизмом формирования эпилептогенного очага могут быть различные иммунопатологические процессы. В рассматриваемых группах больных с ДСЭ наблюдалось угнетение гуморального и клеточного звеньев иммунитета. Характерным являлся нарастающий дисбаланс систем иммунореактивности - от компенсированной до декомпенсированной иммунной недостаточности смешанного типа. Иммунный профиль Т-лимфоцитов периферической крови пациентов с ДСЭ проявлялся изменением экспрессии CD3+, CD4+ и CD8+. Такой фенотип наиболее часто определялся в продвинутых стадиях доклинического периода эпилепсии и выражался низкой экспрессией CD3+ и СD4+-лимфоцитов при нарастающем и декомпенсированном эпилептогенезе. Выявленный дисбаланс подтверждался низким иммунорегуляторньм индексом. Гуморальный иммунитет характеризовался снижением концентрации иммуноглобулинов А и М и, напротив, увеличением IgE. Обнаружено усиление экспрессии CD25+, которое наблюдалось на фоне снижения содержания CD22+ и, наоборот, увеличения - СD20+-клеток. Увеличение популяции лимфоцитов, несущих -цепи рецепторов к ИЛ-2 (CD25+), указывает на существование источника эндогенной активации клеток. Представленные изменения отражают процесс поликлональной ингибиции антителопродуцирующих клеток организма. Обнаруженный дисбаланс поддерживался избыточным выделением потенциально нейротоксичных медиаторов. Так, у больных с ДСЭ отмечались высокие концентрации провоспалительных цитокинов в крови (ФНО-, ИЛ-1 и ИЛ-2), являющихся причиной многих локальных и системных изменений, и что, как показали наши исследования, было отчетливо связано с состоянием эпилептогенеза. Особое внимание следует обратить на ИЛ-2 и ФНО-, уровень которых существенно повысился в фазе декомпенсированного эпилептогенеза. Эти цитокины способны стимулировать пролиферацию астроцитов и олигодендроцитов, изменять биоэлектическую активность ядер гипоталамуса, влиять на судорожную активность коры головного мозга. Вероятно, уровень цитокинов в определенной степени коррелирует с выраженностью нейроаутоиммунного процесса в центральной нервной системе, что способствует поддержанию возникших локальных изменений и их прогрессированию. Можно сделать предположение о том, что эти цитокины являются маркерами поражения мозга при эпилепсии и предикторами судорожной готовности. Как известно, антитела к нейротрофическим факторам, образующиеся при различных формах неврологических расстройств, усугубляют нарушение трофики нейрона, что затрудняет процесс восстановления обратимо поврежденных нейрональных клеток. Антитела, реагирующие с нейрональными структурами очага, обуславливают усиление тяжести деструктивных поражений, что, в свою очередь, увеличивает тяжесть нейроиммунного процесса. Существенный интерес представляют также результаты изучения ЦИК при эпилепсии. Установлено, что ЦИК вмешиваются в ход иммунных реакций, активируя или блокируя В-лимфоциты, подавляя активность антителопродуцирующих клеток, стимулируя выработку супрасенсорных и хелперных факторов Т-лимфоцитов, влияя на клеточную цитотоксичность. В наших исследованиях обнаружено повышение содержания ЦИК в сыворотке крови у больных с ДСЭ, а самый высокий уровень ЦИК отмечался при нарастающем и декомпенсированном эпилептогенезе. При недостаточной элиминации фагоцитами ЦИК могут откладываться на базальной мембране и, повреждая эндотелий мелких сосудов головного мозга, вызывать нарушение целостности гематоэнцефалического барьера, иммунные, водно-электролитные, медиаторные изменения, которые способствуют прогрессированию и манифестации эпилепсии. В последние годы получены данные, согласно которым изменения энергетических процессов в нейронах эпилептического очага носят многокомпонентный характер, одним из проявлений которых является “оксидантный стресс”. Последний представляет собой избыточное накопление интермедиантов кислорода и других свободнорадикальных элементов, которые оказывают токсическое воздействие на нервную ткань и “запускают” целый ряд патохимических процессов. В частности оксидантный стресс ведет к избыточному образованию продуктов перекисного окисления липидов и ионов NH4+, которые вызывают или усиливают процессы деполяризации мембраны. Между тем тиоловые соединения являются составной частью антиоксидантной системы и их повышение, на наш взгляд, на первых порах может носить компенсаторный характер, как проявление защитной неспецифической реакции организма в ответ на действие целого ряда неблагоприятных факторов. В то же время, хорошо известно, что распад белков осуществляется тиоловьми ферментами - катепсинами, которые активируются низкомолекулярными соединениями, содержащими SH-группы. Активность внутриклеточных протеолитических ферментов, расщепляющих эндогенные и экзогенные белки, во время эпилептического приступа возрастает. Этому способствует увеличение концентрации SH-групп белков и низкомолекулярных соединений. Среднемолекулярные пептиды, которые являются маркерами эндогенной интоксикации и имеют иммуносупрессивные свойства, оказывают негативное влияние на иммунологическую резистентность организма и поддерживают формирование эпилептической активности в головном мозге. Ослабление, а затем срыв антиоксидантной защиты и прогрессирующее нарушение пептидного обмена на уровне среднемолекулярных олигопептидов сопровождается ограничением компенсаторных возможностей эпилептогенеза.

Таким образом, эпилепсия является заболеванием, в основе которого лежит дезинтеграция нейроиммунных взаимодействий, что проявляется развитием иммунодефицита смешанного типа. Именно нейроаутоиммунный процесс является одним из наиболее важных звеньев патогенеза эпилепсии, особенно в дебюте заболевания, на стадии ее доклинического течения. Не вызывает сомнений тот факт, что при возникновении эпилепсии имеет место доклиническая стадия, т.е. обнаруживается фаза процесса, когда макро- и микроструктурным функциональным изменениям в тканях мозга предшествуют иммунопатологические сдвиги и метаболические расстройства, протекающие на молекулярном и субклеточных уровнях, клинически никак не проявляющиеся и не имеющие некоторых патофизиологических феноменов. В связи с этим определение указанных показателей может быть рекомендовано в качестве дополнительных критериев диагностики ДСЭ и мониторинга больных, а после диагностирования у больного доклинической стадии эпилепсии оценка иммунного статуса важна для составления адекватной программы лечения. Именно в этот бессимптомный период развивающейся эпилепсии необходима адекватная и эффективная терапия, а не позже, когда лечение проводится с целью облегчения страдания больного от эпилептических припадков. К настоящему времени уже известен ряд лекарственных препаратов, которые оказывают корригирующее воздействие на иммунный гомеостаз (иммуноглобулины, кортексин, циклоферон и некоторые др.), блокируют основные пути формирования оксидантного стресса (аллопуринол, альфа-токоферол, N-ацетилцистеин и никотинамид) и при этом обладают антиэпилептическим эффектом. Лечение пациентов с ДСЭ должно быть направлено на единую функциональную систему, включающую все ее составляющие - нейроаутоиммунную, нейрофизиологическую, нейрохимическую, биохимическую, по-иному работающих при данной патологии.

Предложенный способ диагностики доклинической стадии эпилепсии был апробирован в Санкт-Петербургском научно-исследовательском психоневрологическом институте им. В.М.Бехтерева.

Полученные исследования сведетельствуют о несомненном значении антиоксидальной системы (АС) и пептидного обмена в патогенезе эпилепсии. Ослабление, а затем срыв антиоксидальной защиты и прогрессирующее нарушение пептидного обмена на уровне среднемолекулярных олигопептидов сопровождается ограничением компенсаторных возможностей эпилептогенеза. Определение указанных показателей может быть рекомендовано в качестве дополнительных критериев диагностики доклинической стадии эпилепсии и мониторинга больных.